Концерт Виктора Попова в Донецке

Попов Виктор Алексеевич, автор музыки и исполнитель своих песен, родился в Москве 12 января 1959 г., живет в Подмосковье.

Лауреат Грушинского фестиваля (1991, 1996 гг.). Дважды лауреат Московского фестиваля. Победитель Московского фестиваля шансонье и многих других.

Театральный режиссер. Окончил Московский институт культуры. 15 лет проработал главным режиссером в Народных театрах Подмосковья. Поставил спектакли: «Смотрите, кто пришел» В. Арро, «Свалка» В. Дударев, «Театр времен Нерона и Сенеки» Э. Радзинский, «Блэз» К. Манье и др.

Около двух лет активно сотрудничал с театром Музыки и Поэзии под руководством Елены Камбуровой.

Его первые альбомы:
«Серый конь моих глаз» (моноспектакль на стихи Леонида Губанова);
«Детство Руси» (моноспектакль по трем поэмам Леонида Губанова «Иван Грозный», «Петр I», «Емельян Пугачев»).

С 1996 по 2006 год работал в тесном содружестве с гитаристом и аранжировщиком большинства песен Дмитрием Григорьевым. С 2006 года работает с гитаристом-аранжировщиком Кириллом Модестовым.

Выпустили альбомы:

• «Любви старинные туманы» (на стихи поэтов Серебряного века)
• «Любите друг друга»
• «Я на исповедь к вам...»
• «Хранитель мой»
• «Музыка – дождь»
• «Ключи от рая»
• «От рождества до рождества»
• «Заресничная страна»
• «Бродячий театр»

В последние годы Виктор, как член жюри, почетный гость или руководитель мастерских работает на многих фестивалях. Активно концертирует по всей стране. Выступал с концертами в США, Польше, Германии, Франции, Эстонии, Черногории, Испании, Болгарии.

Виктор Попов о себе

Ваш выход, Рыжий Пьеро!

Его называют по-разному: драматическим лириком, творцом актерской песни, композитором. Знакомые в шутку прозвали его Рыжим Пьеро. В афишах концертов и на обложках альбомов он именует себя как автор и исполнитель песен Виктор Попов.

Авторская песня – это диагноз

Поговаривают, что авторская песня не жанр, а диагноз. Драматург Володин называл бардовские песни “фольклором городской интеллигенции”, а современные исследователи утверждают, что барды во многом спасли честь русской поэзии в годы так называемого застоя.

В песнях Виктора Попова ее величество русская поэзия занимает особое место, и отношение к ней у Рыжего Пьеро чуткое, бережное, вдохновенное. Сам он стихов не пишет, но обладает особым даром слышать и передавать музыку высокой поэзии.

В нашем городе Виктор Попов не впервые. Он – частый гость фестиваля авторской песни, который проходит в “Орловском Полесье”. В очередной раз оценить его талант зрители смогли на концерте, который Виктор дал в театре “Свободное пространство”, где он представил новую программу в яркой театральной манере исполнения, которую украшает гитарист-виртуоз Кирилл Модестов, с заметным уклоном в сторону актерской песни – все это покоряет аудиторию.

Еще одна составляющая успеха в том, что Виктор пишет свои песни на стихи замечательных поэтов: Самойлова, Левитанского, Бродского, Мориц, Мандельштама, Саши Черного. Это очень высокая планка. Сочетание удивительно гармоничное. Среди известных мне бардов, пожалуй, только Сергей Никитин так же талантливо интерпретирует в музыке большую поэзию.

Роль, которой живут

То, как поет Виктор Попов, скучным словом “исполнение” назвать не могу. Каждая его песня – РОЛЬ, которой живут. И неважно, какая вещь поется – веселая или трагическая – это уже не песня, а спектакль. В нем каждый раз звучит что-то новое – и его не устаешь смотреть и слушать. Так пел Высоцкий, так пел Вертинский…

С весельем как-то не очень

Виктор по профессии – режиссер, и его музыка похожа на театральную зарисовку. Все песни – это, по сути, чья-то маленькая, рассказанная им жизнь. Чаще всего драматичная, как, например, “Жанна д’Арк” на стихи И. Доминича или “Мария” на стихи В. Набокова. Выбор стихотворения, для которого будет написана музыка, - отдельная задача. Главный фактор, по которому происходит отбор, - чтобы в произведении была душа.

- Это и просто, и сложно, - говорит музыкант. – Спеть можно любое стихотворение, если ставить перед собой чисто техническую задачу. Но каждый человек – это индивидуальность, и в стихотворном море все мы ищем именно то, что наиболее созвучно именно вам.

Хотя в поэзии существуют некие эталоны – наиболее удачные стихи, которые выходят за рамки узкого восприятия. Ну, например, “Рождественский романс” Бродского, “Зимняя ночь” Пастернака, многие вещи Цветаевой. Этот список огромен. И люди, пишущие музыку к стихам, часто, не сговариваясь, создают песни на одно и то же стихотворение – вот такое “эталонное”, всеми любимое.

Я в этом смысле не исключение. Но помимо известных произведений меня привлекают стихи, возможно, не столь знаменитые, но близкие мне по эмоциям, мысли, духу. Я – театральный режиссер, поэтому в стихах для меня важно то, что внутренне максимально близко к некоему спектаклю с потенциальной возможностью “проживания” стихотворения. Поэтому я легко могу представить, что мои песни звучат в каком-то спектакле или кинофильме…

Авторскую песню и театр роднит удивительная способность вести со зрителем интимный доверительный разговор. Здесь всегда есть выход на глубокое осмысление действительности – от бытовых проблем до философских. Мне близка эстетика театра, возможность вхождения в образ, и поэтому в стихах интересны моно- и диалоги…

С радостью открыл для себя (как раз в форме монолога написанное) стихотворение Игоря Харифа “Молитва десятого”. Получилась баллада, изумительная по своему воздействию на слушателей. В ней есть сюжет с напряжением, накалом страстей. Так в свое время произошло и со стихами Леонида Губанова. В них – настолько мощный нерв и бешенная энергетика, что это вызвало во мне ответный всплеск творческой энергии. И в результате родились интересные музыкальные решения.

А еще очень сильно меня задевают за живое стихи, в которых отражается многогранность личности поэта и самая его суть…

Мне очень близок честнейший гениальный русский поэт Маяковский. Не случайно одна из самых первых моих песен написана на его последнее неоконченное стихотворение, глубину которого я остро чувствую.

Но артист (а я считаю себя артистом) должен работать в разных жанрах. И я пытаюсь делать более легкие вещи, шуточные. Или детские зарисовки, например. Но это уже сложнее. Ведь писать смешные стихи на достаточно высоком поэтическом уровне весьма непросто, подобные вещи в поэзии – большая редкость. И потому таких песен у меня крайне мало: ничего не могу поделать со своим придирчивым вкусом! Уже не первый год пытаюсь сочинять что-то для разрядки зрителей, но с “весельем” дела пока обстоят не очень…

Меланхолик по природе

- Наверное, по природе своей я меланхолик, - улыбается Виктор. – Посмотрите на меня – по своей внешности и органике я – вылитый Пьеро. Мне ближе вещи именно грустные, драматичные, даже трагичные. Да и в поэзии тоски-печали несравнимо больше, чем оптимизма и жизнерадостности: у любых поэтов, сильных и слабых, всех времен и народов – и особенно в России.

Хотя, возможно, я еще вернусь к стихам советских поэтов-романтиков Багрицкого, Когана и других, которые в свое время любил. Я чувствую, что они востребованы – ведь мы уже начинаем задыхаться от засилья снобизма и пессимизма.

Думаю все-таки, что печаль в моих песнях – светлая, и в них всегда есть надежда – тот самый “свет в конце тоннеля”. Даже на пиру во время чумы, “у бездны на краю”…

И все же попыток найти золотую середину я не оставляю. Написал недавно несколько детских баллад на стихи английских поэтов. На последних моих концертах люди могли и поплакать, и посмеяться. Это тот идеал, к которому я стремлюсь.

Мой зритель должен по-настоящему любить театр. Таких людей немного – тех, кто любит его искренне, независимо от веяний моды…

А если человек любит театр, он не может не любить хорошую поэзию. Возможно, он и не самый тонкий ее знаток, но зато обладает хорошим эстетическим вкусом и всегда способен почувствовать все истинно талантливое, в том числе и музыкальную подачу стихов. Ну а возрастной диапазон – самый широкий.

Не люблю “сборные” концерты: на них бывает тяжело настроить людей на свою волну. Это касается и моего звучания на кассетах: перед микрофоном в студии пропадает то, что может быть только на сольном концерте – настоящий контакт, энергетический обмен со зрителями от песни к песне. Мы проживаем этот спектакль вместе, и зритель выкладывается так же, как и я. Очень часто в финале стоит гробовая тишина, и уже потом – аплодисменты.

Люди на моих концертах часто плачут, но это слезы очищения.

Заводить толпу – не мое

- Как любому артисту, мне, конечно приятно признание публики и коллег, - продолжает Виктор Попов. – Я лауреат многих московских и российских конкурсов авторской песни, в том числе – Грушинского. Но какой-то своей большой известности, масштабной популярности не вижу – и, думаю, не увижу никогда. Такова особенность моего жанра.

Некоторым исключением (подтверждающим, впрочем, правило) были барды-шестидесятники: они попали в другую временную волну, когда поэзия в жизни общества занимала особое место.

Сейчас по части массовой популярности – время других песен. И я со своими философскими размышлениями и высокими любовными страданиями большие лавры вряд ли смогу снискать. Но к этому я и не стремлюсь. И ни на что не променяю истинных благодарных слушателей, которые приходят на мои концерты осознанно, с радостью. Если бы вдруг за одного моего поклонника мне предложили тысячу случайных зрителей, я бы, честное слово, не согласился! Заводить толпу – это не мое.

Мне нужна небольшая, камерная аудитория. Только в ней я могу заставить моих слушателей прожить песню вместе со мной. Ради этих заветных минут полного взаимопонимания, просветления, очищения я и живу, работаю, пою…

» Официальный сайт Виктора Попова